Баязит Даминдарович Нурдавлетов главой администрации сельского поселения Ишмурзинский сельсовет Баймакского района работает уже одиннадцать лет. По профессии — учитель, но обучением деревенских ребятишек истории занимался совсем недолго — в молодые свои годы. В 1981 году колхозные комсомольцы избрали его своим вожаком. Потом Баязит одиннадцать лет работал председателем профсоюзного комитета родного колхоза имени Фрунзе… Когда сельские профорганизации начали разваливаться, опять ушел на четыре года в школу. А в 1997 году он был призван на службу интересам поселян, стал главой сельской администрации. Жена Гульсум руководит коллективом местного детского сада, дети — дочери Гузель, Наиля, сын Мурадым — тоже выбрали преподавательскую стезю — окончили (а парень оканчивает) Сибайский институт БГУ.

На втором республиканском съезде муниципальных работников Баязит Нурдавлетов принял из рук Муртазы Губайдулловича Рахимова Почетную грамоту с короткой строчкой констатации заслуг: «За многолетний труд!».

— Что скрывать, приятно, когда руководитель республики прилюдно, в торжественной обстановке столь высоко оценивает твои старания на скромном поприще служения сельской общине, а конкретнее — твоим знакомым, товарищам, друзьям, соседям, родственникам, — говорит Нурдавлетов. Ведь деревня — многоликое сообщество. В нем ты рождаешься, растешь, учишься, работаешь, поднимаешь детей, покоишь родителей… Здесь все у всех на виду: и твое хорошее, и твое плохое. В деревне невозможно безнаказанно прикидываться таким или иным. За человеком наблюдают сотни внимательных глаз, которые заметят и взлеты твои, и падения. У нас нет пока (или его крайне мало еще!) равнодушия друг к другу, деревенские пока еще вместе — и в радостях, и в горестях! Так что награда — не только моя лично, она в равной степени принадлежит всем поселянам, с кем живу, работаю, без кого и трудов многолетних, и бытия своего совсем не представляю…

— Хорошие слова! Как же живут селяне под оком самой приближенной к ним структуры власти?

— А как живут все люди на земле нашей? В хлопотах, заботах по добыванию хлеба насущного, не минуют их беды-огорчения, но и радости тоже. Считаю общим большим достижением то, что нам удалось сохранить — пусть и не в полной целостности! — элементы структур бывшего общественного сельхозпредприятия, дорогого и родного нам всем колхоза имени Фрунзе. Крепкое и богатое было хозяйство! Славилось урожаями, надоями молока, привесами скота. Сегодня на его материальной базе действуют два предприятия: агрофирма ООО «Байкара» и ООО «Богачевка». Общая посевная площадь, правда, стала на треть меньше былой, но лучшие земли не заброшены, пашутся, засеваются, отдыхают лишь малопродуктивные, истощенные водной, ветровой эрозией.

Несколько уменьшилось и поголовье молочной фермы: когда-то на ней содержалось 500 коров, сейчас — 350. На производственных участках предприятий занято более двухсот человек (в колхозе было 600 трудящихся). Люди получают на регулярной основе заработную плату, обеспечиваются необходимым в деревне набором социальных услуг…

— А какие успехи у фермеров?

— Такая форма организации труда у нас не прижилась — только трое крестьянствуют единолично. Может, потому мало индивидуалов, что крепко стоят на земле поселенческие сельхозпредприятия? По моему разумению, одиночкам хлебопашествовать трудно. Сообща, коллективом обихаживать землю все-таки сподручнее. И современной техникой легче обзаводиться, и больше возможностей у крупного производителя в приобретении высокопродуктивных животных, богатых на урожай сортов полевых культур.

Да и эффективность использования дорогущих нынешних материальных ресурсов куда выше в колхозе, нежели, скажем, у фермера. Вон, нашим ребятам-единоличникам на два-три десятка гектаров пашни требуется держать весь набор техники, инвентаря. Побочной работы в деревне мало. Неделя посевная, неделя — уборочная, и трактор, комбайн ставятся на прикол. Когда в такой ситуации оправдаются траты на приобретение техники!

— Ишмурзинские личные подворья, на первый взгляд, чувствуют себя вполне сносно: по дороге в деревню видел поселенческий табун. Огромный… Упитанные коровы, молодняк.

— Сельские подворья, и правда, пока процветают — нам без коров, лошадей, овец, коз никак нельзя! Это ведь не только экономика — еще и образ жизни! Сейчас люди стоят в очереди за кредитами для покупки скота, техники, инвентаря. Тринадцать семей уже получили денежную поддержку на добрые свои дела, а число желающих поднять подсобное хозяйство на новый уровень все прирастает и прирастает…

— В прежние времена исполкомы сельских Cоветов активно вмешивались в деятельность колхозов, совхозов, иных структур, действовавших на подведомственных им территориях: следили за ходом выполнения планов, за качеством работ, дисциплиной.

— В те годы иного и представить было невозможно — ведь земля, имущество сельхозпредприятий, по существу, были собственностью государства, а Cоветы от его имени и управляли всем этим добром, на пару, так сказать, с партийными органами. Сегодня же ситуация принципиально иная: средства производства, продукты труда крестьянского находятся в частной собственности. Значительные земельные площади — имею в виду те, что лежат под крестьянскими подворьями, тоже закрыты от нашего административного воздействия… Законных оснований для вмешательства в трудовую деятельность людей, как видим, нет. Да, думаю, и к лучшему это: пусть крестьянин нарабатывает навыки самостоятельной экономической деятельности и привыкает к персональной ответственности за каждое свое решение, каждый шаг в поле, на ферме, на подворье. Но, понятно, трудовая деятельность поселян не может совсем быть вне поля зрения органа муниципальной власти: ведь она, власть, призвана создавать организационные, правовые условия для экономической деятельности людей, выстраивать систему взаимодействия поселенческих структур, собирать средства для обеспечения поселян бытовыми, культурными и иными жизненно необходимыми услугами.

— И велика ли доля местных налогов, сборов в бюджете поселения?

— Пока собственные доходы наши не столь значительны, как хотелось бы, как должно бы быть. В прошлом году, например, бюджет муниципального образования вобрал в себя 1 миллион 253 тысячи рублей. Собственных средств в этой сумме было 478 тысяч — немногим более трети всего объема. До полной самообеспеченности, как видим, нам еще далеко. Как, впрочем, и абсолютному большинству иных муниципальных образований. А причина нынешней финансовой несостоятельности низовых органов власти секретом не является: слишком слабы денежные потоки, из которых нам позволено черпать средства к существованию.

Поселянам немного перепадает от подоходного налога на граждан, в нашем распоряжении находится арендная плата за землю, используемую людьми для ведения хозяйства. Нам же идет и налог на имущество граждан. Все эти поступления, конечно же, крайне ничтожны по размерам в силу известных обстоятельств: малой занятости населения на структурированных производствах, невысокой оплаты труда работающих, низких ставок налога, арендных начислений на землю, не сформированной еще базы рыночной оценки недвижимого имущества поселян.

Не можем мы и безгранично расширять список и размеры местных сборов. Их у нас пока три — на содержание пожарной охраны берем по 200 рублей со двора в год, по 50 рублей — на благоустройство села, по 15 рублей с человека в месяц — на поддержание работоспособности старой нашей системы водоснабжения. Деньги малые — многого на них не сделать, а больше взять с людей просто невозможно. Многие убеждены: за наши удовольствия должно платить все еще государство! Старшие возрастом поселяне ведь помнят время, когда деревенские мужики раскошеливались лишь на копейки за пользование земельными участками да 1,5 — 2 рубля вносили в фонд самообложения на некоторые общие нужды — на содержание быка для деревенского стада или на расходы по ремонту погоста. Потому, уверен, так непросто и принимаются предложения администрации поселения об увеличении размеров тех или иных сборов.

— С грядущего года низовые муниципальные образования вступят, говоря высоким стилем, в эпоху самообеспечения!

— Какое там самообеспечение! В прошлом году половина собственных средств ушла только на содержание одного главы поселения! А нам необходимо финансирование на различные социальные программы: все строим и никак не можем достроить деревенский водопровод. Надо завершить работы по газификации деревень. Газопровод высокого давления проходит в двухстах метрах от Ишмурзино, но станцию понижения давления строители так и не удосужились доделать. Пришлось тянуть нитку от соседнего села — а это почти 12 километров. Надеюсь, в нынешнем и будущем годах наши водяные и газовые проблемы, наконец-то, благополучно разрешатся!

— Как относитесь к вдруг возникшей идее укрупнения сельских муниципальных образований?

— В районах с высокой плотностью населенных пунктов увеличение размеров поселений может дать положительный эффект: уменьшится число чиновников, расширятся возможности для более эффективного использования местных сборов, налогов — их в денежном выражении станет просто больше. У нас же, в Зауралье, разбросанность населенных пунктов куда более значительна, нежели, скажем, в центральных районах Башкортостана.

Присоединят, к примеру, наш Cовет к тому же Акмурунскому — и что же? Напрямую от Ишмурзино до Акмуруна не более 12 километров полевой, проезжей лишь в погоду, дороги. А асфальтом, грейдером по округе — уже около сорока километров. При нынешних ценах на бензин дороговатой для человека будет какая-нибудь пустячная справка. Да и далеко не у всех поселян имеется собственный транспорт. Так что подход к этому делу должен быть продуманным.